За пятьдесят семь футбольных лет в летописи брянского «Динамо» было немало наставников, умевших делать результат. При них динамовцы без тени робости штурмовали турнирные Высоты, показывали красивый футбол, а брянский стадион «Динамо» трещал по швам от наплыва болельщиков. Владимир Ильин, Владимир Ведерников, Юрий Марушкин, Игорь Беланович… Этот тренерский список был бы неполным без имени Софербия Ешугова.     

Приняв «Динамо» в середине сезона-2005, Бачмизович, как его все называли в Брянске, уже через полгода создал боеспособный по меркам первого дивизиона коллектив. А совсем скоро ведомое им «Динамо» прогремело по всей России своими кубковыми победами. Когда после первого круга чемпионата-2007 Ешугов ушел из Брянска в краснодарскую «Кубань», «Динамо» заметно сникло, а еще через год с треском вылетело из первой лиги.

Пока Ешугова не было в Брянске, все мы наблюдали за его работой в Липецке, где за сезон он повысил «Металлург» в классе, и переживали, когда не пошли у него дела в Майкопе.

 Перед сезоном 2010 года, когда ещё не было известно, что брянцы возвращаются в первый дивизион, Ешугов снова встал у руля «Динамо». К сожалению, ненадолго: что-то на сей раз у Бачмизыча не заладилось. Возможно, комплектовалась команда всё-таки под «втордив», а может, просто времени не хватило… «Динамо» в очередной раз рассталось с Ешуговым, но в историю клуба и всего брянского футбола его имя вписано навсегда и золотыми буквами.

Так кто же он Софербий Ешугов, один из фартовых тренеров брянского «Динамо» российской эпохи? Выяснить это помогут несколько интервью, которые в разные годы давал Софербий Бачмизович, когда работал в «Динамо».

– Софербий Бачмизович, брянский болельщик мало знает о Вашей футбольной биографии…

– Свой футбольный путь я начинал в Краснодаре в турнире «Кожаный мяч», Выступая за команду «Ветерок». Затем была группа подготовки «Кубани» под руководством Иллариона Аврамова, дубль «Кубани». Год я пробыл в основе команды, а затем пошел в армию. Два года служил на Урале, в Свердловске, нынешнем Екатеринбурге,а. сразу же после демобилизации уехал играть в Среднюю Азию. По сезону отыграл за «Пахтачи» из Гулистана и «Янгиер» (Янгиер). Затем вернулся на Кубань, выступал в краевом чемпионате и закончил карьеру в майкопской «Дружбе».

– «Кубань» тогда играла в первой союзной лиге и ставила такие же серьезные задачи, как и сейчас?

– Что-что, а задачи в Краснодаре всегда умели ставить. Да вот только не всегда удавалось их решать. Почему – непонятно. С теми финансами, игроками и тренерами, которые туда постоянно ехали, всё можно было делать, как сейчас говорят, в легкую. Наверное, не было фарта (смеется), а может, Москва не любила. Тогда это было очень важно. Что касается моего прихода в «Кубань» в качестве игрока, то здесь мне просто не повезло. Как только я начал играть за краснодарский клуб, меня в скорости призвали в армию, и о профессиональном футболе пришлось забыть.

– Что Вы можете сказать о «Кубани» тех лет?

– И в то время «Кубань» была очень хорошей командой. В ней играли довольно известные футболисты: Плошник, Калешин, Андрейченко, Александр Маховиков доигрывал у нас, Юрий Семин…

– Вернемся к армейским будням. Это было полностью потерянное для футбола время, или возможность заниматься любимым делом всё-таки существовала?

– Я потерял практически год, потом полгода провёл в спортроте и только в конце службы поиграл на первенство Свердловской области. Получается, что полтора года в моей спортивной карьере пропали даром.

– В дальнейшем это сказалось?

– Конечно же. Когда попадаешь в другую среду и начинаешь разговаривать на другом языке, то забываешь о старом. Потом приходится адаптироваться по-новой к тому, к чему ты, казалось бы, уже привык раньше. То же и в футболе. У меня после армии были проблемы. Надо было наверстывать упущенное ускоренными темпами.

– В Узбекистане?

– Да. «Пахтачи» и «Янгиер» играли во второй лиге. Когда же я из Гулистана переехал в Янгиер, то мы выиграли свою зону и должны были выходить в первую лигу. Однако в переходных играх проиграли «Кубани».

– Это, наверное, судьба?

– Может быть и так…

– В «Янгиере» Вы на какой позиции играли?

– На позиции левого и правого защитника. Я как с детства начал играть в обороне, так и до окончания карьеры там играл.

– Может быть, из тех лет к Вам и пришло правильное видение игры в защите?

– Может быть, и оттуда (смеется).

– Каков в те годы был уровень узбекских команд?

– Подготовка и класс игроков тогда были выше, нежели сейчас. Было единое государство, миграция игроков посему была большая, происходил своеобразный обмен опытом. В Узбекистане тогда играли футболисты со всего Союза. Команды представляли собой своеобразные сборные, уровень которых был очень приличным. Особенно это было заметно по «Янгиеру». Сегодня в России внутри себя играют.

– Один из лучших нападающих «Пахтакора» Шаймарданов в «Янгиере» начинал?

– Да, я с Турой в «Янгиере» играл.

– С кем еще из известных пахтакоровцев довелось Вам поиграть?

– Скорее против них. Очень часто мы с «Пахтакором» играли товарищеские матчи. «Янгиер» ведь от Ташкента недалеко базировался.

– В союзные времена среднеазиатская зона считалась одной из слабейших во второй лиге. Это мнение соответствовало действительности?

– Я бы так не сказал. Вспомните душанбинский «Памир», фрунзенскую «Алгу», ашхабадский «Колхозчи» и многих других. Да и наш «Янгиер» был не подарок. Так что не думаю, что та зона была слабее других.

– А после «Янгиера»…?

– Я ушел в майкопскую «Дружбу», где и закончил играть в 1983 году. Это был крепкий середняк второй лиги. 3-я южная зона была, наверное, сильнейшей в те годы. Там было много очень интересных команд: «Спартак» (Орджоникидзе), «Ростсельмаш» (Ростов-на Дону), «Спартак» (Нальчик), «Уралан», «Черноморец» (Новороссийск)….

– В каком возрасте Вы закончили игровую карьеру?

– В двадцать девять лет. Рановато, но играть мне помешала серьезная травма паха. Все приводящие связки на тот момент были уже в очень плохом состоянии.

– Сразу же перешли на административную работу?

– Я три года проработал на производстве начальником участка и параллельно тренировал заводскую команду. Она в течение трех лет становилась чемпионом Краснодарского края.

А спустя три года вернулся в «Дружбу» и стал начальником этой команды. На этой должности я отработал два года, а когда из команды ушел Евгений Серафимович Ловчев, стал старшим тренером. Так, практически с 1990 года и до сегодняшнего дня, работаю главным тренером.

– «Дружба» – это ваше первое детище?

– «Дружбу» я сначала вывел в буферную зону. В Майкопе очень переживали и волновались, когда я сказал, что выведу команду в первую лигу. Говорили даже, что Ешугов блефует. Мы же поэтапно вышли в одну из зон первой российской лиги, а затем попали и в объединенную первую лигу. До 1998 года «Дружба» играла в первой лиге, я был ее бессменным руководителем.

Дома мы никому не проигрывали: и Саратов побеждали, и Элисту обыгрывали по 3:0. У Владикавказа выигрывали, у «Зенита», которым руководил покойный Павел Садырин, в Питере 2:0 выигрывали. Команда у нас была очень хорошая.

– «Дружба», кажется, выходила в полуфинал Кубка России?

– Да, а игроки стали мастерами спорта. Правда, тогда с командой работал уже другой тренер.

– А что случилось?

– Такая же ситуация затем получилась и в «Кубани». Мы шли на первом месте с отрывом в девять очков, а меня сняли с работы из-за того, что стиль команды был похож на локомотивский, а не на спартаковский…

– Почему же развалилась та «Дружба»?

– Местным властям футбол стал не нужен.

– Потом была «Кубань»?

– Когда в 1998 году я вернулся в Краснодар, команда вылетела во вторую лигу, и от неё фактически осталась только вывеска. С Иваном Александровичем Паненко, генеральным директором «Краснодарнефтегаза», мы взялись за дело. За год построили новую базу, заняли первое место во второй лиге, но в переходных играх с Тольятти проиграли. Причина была в том, что у нас не было высококлассных футболистов.

Перед началом сезона мы собрали со всего Краснодарского края сто человек, просеяли их и оставили самых лучших. Но уровень местных футболистов не позволил нам обойти Тольятти.

На следующий год мы немного усилились и шли на первом месте с отрывом от ростовского СКА в девать очков. Но у руководства команды были высокие амбиции, они хотели, чтобы команда играла в красивый футбол, а не так, как мы – на результат. Мне говорили, что команда должна играть в спартаковский футбол. По этой причине в октябре месяце я ушел в отставку. Начальник команды довел дело до конца, и команда вышла в первую лигу.

– В первой лиге Вы с «Кубанью» работали?

– Нет. После Краснодара я получил приглашение в Нальчик, где проработал с 2001 по 2003 год.

– Чем был знаменателен этот период?

– Когда я принял «Спартак», команда шла на 15-м месте, а на следующий год с теми же ребятами мы финишировали пятыми. Когда я всех начал убеждать, что с этими футболистами можно выйти в премьер-лигу, надо мной все смеялись. Но я проложил колею, дал толчок, импульс выхода в элиту, хотя, наверное, не очень хорошо говорить вот так громко о своих заслугах.  В 2001-2002 годах команда думала о том, как не вылететь во второй дивизион, и когда я повысил требования к футболистам и инфраструктуре всего клуба, потребовал улучшить раздевалки, купить автобусы, сделать нормальный ремонт на базе, это было воспринято как-то не очень правильно. В итоге же выход не состоялся по желанию властей. Выборы прошли, президента избрали, и средства на футбол закончились. Мы тогда имели очень хорошую помощь от бизнесмена Конокова, который теперь является президентом республики. Его помощь помогла команде держаться на плаву. После моего ухода команда накатила и вышла в премьер–лигу.

А сегодня они и стадион расширили, и табло поставили нормальное, и раздевалки сделали. То есть на данный момент инфраструктура «Спартака» соответствует уровню премьер-лиги. И сегодня в Нальчике большой футбольный бум. Я рад тому, что практически все игроки, впоследствии долгое время выступавшие за Нальчик и определявшие лицо команды, были подобраны мною.

– Сейчас следите за Нальчиком?

– Да, слежу регулярно. Красножан при мне работал в команде тренером дубля. Он из тех людей, которые не стесняются учиться. Может быть, я ему и не так много дал, но все, что было необходимо, он воспринимал правильно, адекватно воспринимал мои замечания – не бросался в амбиции, не обижался. Он работал. И мне приятно, что у него сейчас получается.

– В 2004-м Вы вернулись в «Кубань». Тогда она тогда играла в премьер – лиге и находилась на дне турнирной таблицы. Вытащить ее возможности не было?

– Я не мог вытащить ее по одной простой причине, что на тот момент селекционная работа была завершена. Футболистов не я набирал. Если откровенно, то провал у «Кубани» случился потому, что в нее пришли люди, желавшие команду приватизировать. Мне и Александру Борисовичу Молдованову, который был тогда генеральным директором, не дали работать. Администрация края отказалась финансировать команду, а спонсоры давали деньги только Ремчукову, новому генеральному директору. В команде царил разброд, не было коллектива. Футболисты, игравшие в «Кубани» в тот период, приехали просто отдохнуть и получить деньги.

– После ухода из «Кубани» в Вашей тренерской карьере наступил перерыв?

– В карьере перерыва не было, я работал в «Кубани» тренером-селекционером, практической же работой с командой не занимался. Поработав так с полгода, я понял, что это не мое, и уехал в Брянск.

– Как на Вас вышло руководство «Динамо»?

– Сюда меня рекомендовал Рамазан Казаров – друг Евгения Палладьевича Синяева и Евгения Сергеевича Давыденко. Синяев и Давыденко консультировались у Толстых по поводу моей квалификации, по поводу моих возможностей. Николай Александрович дал руководству клуба определенные рекомендации относительно меня, и в середине лета 2005 года я приехал в Брянск.

– Когда Вы впервые увидели брянскую команду?

– Я впервые увидел брянцев в Краснодаре, мне понравился боевой характер и подбор игроков. Когда же я посмотрел во время кубкового матча в Ельце, то понял, что с этой командой можно решить задачу сохранения прописки в первом дивизионе и дал свое согласие.

– Каковы были ваши первые шаги в Брянске по выведению команды из кризиса?

– Народ же видел, какие шаги я предпринимал…

– Ну, одно дело видеть, а другое понимать…

– А третье – играть в футбол (смеется). Когда приходишь в команду, надо в первую очередь определиться с контингентом, который есть в наличии. Прежде чем возлагать на игрока определенные надежды, надо хорошо знать его потенциал. Вторым делом, нужно очертить для себя костяк команды, который определяет ее игру и лицо. На это надо потратить как минимум месяц.

В общем, для начала надо было познакомиться с коллективом. Вскоре я пришёл к выводу, что мое знакомство с командой прошло без каких-либо конфликтов и трений…

И это дало положительный результат.

– Какие-либо перестановки в схеме игры Вы сделали?

– Мы сразу же поменяли игру команды. Команда до меня играла в три защитника. Когда я пришел, то в течение двух недель перестроил игру в обороне на линию, мы стали играть с четырьмя защитниками, применяя метод зонной обороны.

– Почему Вы отказались от любимца брянской публики Оливейры?

– Его манера игры, на мой взгляд, тормозила развитие наступательных действий в центре поля. По сути, он мешал и Малину, и Фомичеву. Уход Оливейры – это, скорее всего, была не потеря, а приобретение для команды (смеется). Мы в тот год дали возможность играть Сантосу, дали возможность раскрыться и Були, и Малину, и Фомичеву.

– На старте сезона-2006 году у «Динамо» было очень много проблем. Ходили слухи, что Вы покидаете команду, а «Динамо» отказывается с первой лиги из-за недостатка финансирования.  У Вас сердце не болело после всего пережитого?

– В команде было очень много внутренних проблем, о которых болельщики не знали.  Мы их потихоньку решали. Освободились от тех, кто был не нужен, взяли в команду тех, кого хотели, и результат не замедлил сказаться.

Конечно, в подготовительный период пришлось многое перестраивать, что-то менять, но ведь всего не перестроишь. Как известно, в футболе не так уж много исходных схем…Футболистов хоть, как расставляй, но, если нет взаимопонимания и синхронности на поле, то результата не будет. Вот этой самой синхронности и взаимопонимания мы и добивались на предсезонных сборах, подводили команду функционально. Спустя какое-то время все увидели, что в том сезоне команда была физически готова к длительному турнирному марафону и выдала неплохой результат. Если на второй год твоей работы в команде она занимает место в десятке, значит, ты на правильном пути. Ведь первая лига – это очень серьезный и длительный турнир. Иногда так получается, что ошибки, допущенные в начале сезона, исправить в ходе турнира уже не удается.

Что же конкретно до моей работы в том году, то я считаю, из-за недостатка средств команду укомплектовать на все 100% не удалось. Я не хочу к этому вопросу возвращаться, поскольку считаю, что для того, чтобы хорошо комплектовать команду, нужно иметь средства.

– Значит, Вашей работе мешало то, что из-за отсутствия средств не было возможности сделать то, что Вы хотели?

– Существует две тренерских концепции. Первая – это когда у тренера есть хорошие игроки, и он, исходя из этого, строит игру. Есть вторая ситуация, когда нет ни игроков, ни нормальной схемы. У нас же все было серединка на половинку. Образно говоря, есть игроки под схему, и есть схема под игроков.

– То есть, у нас была вторая ситуация?

– Да, у нас схема подбиралась под имеющихся в наличии игроков. А хотелось в перспективе, чтобы были игроки под схему.

– Тогда многие перед сезоном говорили, что «Динамо» будет аутсайдером, но команда выстрелила. Может быть, причина продвижения вверх по турнирной лестнице именно в том, что от нас никто результата не ожидал?

– Я не знаю, почему другие результата от нас не ожидали, я лично ожидал (смеется).

– Когда команду тащат по сути восемь – девять игроков, а двое– трое постоянно выпадают, командную игру ставить тяжело?

– Мало того, что мне тяжело, так еще и футболистам тяжело. Они переносят непосильные нагрузки и играют со срывами. По этой причине у нас и второй круг такой скомканный получился.

– Физическая усталость, наверное, как раз сказалась и на итоговом результате команды в 2006 году (9-е место). На тот момент это был просто потрясающий результат для Брянска. Но ведь был еще и 2007 год. Наверное, если бы не Ваш уход из «Динамо», результат был бы еще весомее?

– Это так и есть. Если бы тогда у нас была хорошая скамейка, то, конечно же, было бы легче. Но сейчас заострять внимание на этом нет необходимости. К старту сезона 2007 года мы подошли в хорошей физической форме, что, наверное, хорошо сказалось на нашей игре в Кубке. На предсезонке я заложил команде хорошую физику, и так получилось, что на момент первых весенних игр мы были даже свежее многих команд премьер-лиги, таких, как «Торпедо» и «Ростов». В чемпионате тоже хорошо дела двигались: к концу мая мы были в пятерке. Но так получилось, что я надумал уходить в Кркаснодар. Мог ли быть более высоким итоговый результат? Да, наверное, мог. Но ведь могло получиться и наоборот, ведь футбол- это фартовое дело. Можешь что угодно прогнозировать, а на деле ничего не получится. Спасибо ребятам, что после моего ухода из команды в принципе удержали планку, ведь восьмое место для первой лиги – неплохой результат.

– Когда Вы возглавили «Динамо», ожидали от этой команды взлета?

– Я на это надеялся. В итоге как я думал, так оно и вышло. Если ударно работать, то придет время и пожинать плоды. Такое время в Брянске пришло к началу сезона 2007 года, когда у нас собрался хороший коллектив, и я был безумно рад, что приложил к этому руку. Тогда к уже стабильному составу добавились Фомичев, Алексеев, Ковалев, что пошло на пользу и открывало перед клубом хорошие перспективы хотя бы потому, что ребята давно и хорошо знали друг друга, и это способствовало здоровому микроклимату внутри команды. Было очень приятно, когда на поле из уст капитана игроки слышали: «Ребята, добрее друг к другу!». Это значит, что они друг за друга будут биться, будут подстраховывать. И то, что команда тогда показывала приличный футбол, – это прежде всего потому, что мы поставили игру, и каждый знал свое место и свой маневр.

–  Из Брянска в Краснодар уходили снова спасать «Кубань» от вылета?

– Любой честолюбивый тренер, когда ему предлагают премьер-лигу, не отказывается. Мне поступило предложение возглавить «Кубань», которое я принял. Я шел в «Кубань» работать. А спасать, не спасать – это дело десятое. Я работал и делал свое дело. Если не справился с поставленной задачей, значит, плохо работал. Тем более, что «Динамо», если откровенно, на тот момент достигло своего потолка, а интерес к команде в городе ослаб.

– Как по прошествии времени оцениваете свою работу в «Кубани»?

– Не хочу вдаваться в подробности. Скажу лишь одно: долги перед футболистами в итоге перевесили ту задачу, которую необходимо было решать. Тяжба между игроками и клубом продолжалась очень долгое время. Работать в такой обстановке было очень тяжело.

– А что Вы можете рассказать о своей работе в Липецке?  Странно как-то, Вы вывели команду в первый дивизион, но поработать там с «Металлургом» Вам так и не пришлось…

– От результатов работы остались самые приятные воспоминания- ведь все-таки вывел «Металлург» в первую лигу. А вот от самой работы много негатива. Выполнив поставленную передо мной руководством клуба задачу я, уехал в отпуск, а по возвращению, узнал, что в клубе новый тренер, и в моих услугах больше не нуждаются. Контракт с «Металлургом» я расторг, причем причину мне так никто и не объяснил. Просто сказали, что теперь будет новый тренер.

– А как складывалась работа в ваш последний приход в Майкоп в 2009 году?

– Тяжело работалось. Я привык всегда работать на результат, в «Дружбе» же с задачами оказалось тяжело, да и не было никакой последовательности в их постановке. Когда я только принимал команду, руководством республики передо мной ставилась задача создать боеспособный коллектив, способный бороться за высокие места, дабы вернуть болельщика на стадион. В процессе работы выяснилось, что разнообразнейших «дыр» предостаточно, и про эти задачи все как-то забыли.  За все межсезонье удалось провести только один сбор, в сезон вступали, можно сказать, с чистого листа. Все это сказалось на результате: только 11-е место. Почти весь сезон мне пели дифирамбы, мол, я хороший специалист, один из авторитетнейших тренеров, однако условий для профессиональной работы не было создано. Еще одним из минусов было то обстоятельство, что я довольно поздно я принял команду, только в конце марта.

– Когда в 2010 году Вам поступило предложение вновь возглавить «Динамо», сколько времени Вы его обдумывали?

– В середине января мне позвонил генеральный директор клуба Евгений Сергеевич Давыденко и предложил поработать в команде. Брянск для меня не просто город, в котором работал, а город, в котором были проведены успешные сезоны. Я долго не раздумывал, но у меня были определенные обстоятельства, имелся двухгодичный контракт с прежним клубом «Дружба» (Майкоп), который необходимо было расторгнуть. В течение недели мы искали с местным руководством компромисс, нашли, и после этого я приехал в Брянск.

– И почему тогда не сложилось в Брянске?

– Мое увольнение из «Динамо» в основном связано с тем, что новые владельцы клуба, в лице президента Калакуцкого ждали очень быстрого результата. Коллектив я тогда собирал под второй дивизион, а когда в «Динамо» пришел новый спонсор «Энергострим» и команда заявилась в первый дивизион, всем стало ясно: с тем подбором игроков, которыми я располагал, в первом дивизионе нам очень сложно будет соперничать. И что бы коренным образом изменить ситуацию, требовалось какое-то время. Кстати, это показали уже первые игры. Очень неудачно мы стартовали в турнире, потерпели в семи играх пять поражений с общей разностью мячей 3 – 13, и после последней неудачи в Астрахани (0:3) мне объявили о разрыве контракта со мной.

– Вы интересовались тем, как играло «Динамо», когда работали в Липецке, Майкопе, Юрмале, Белореченске, Афипском?

– Да, конечно, я следил за тем, как играют динамовцы. Брянск всегда оставался в поле моего внимания.

Константин Ушаков